Наблюдала собачье обоняние в действии. К нашему приезду Малыш лежал в вольере спиной к нам. Нас, соответственно, не слышал, не видел, но стоило в нужном направлении дунуть ветерку, Малыш зашевелил носом, встал, ещё принюхался, уже виляя хвостом, и только потом повернулся в нашу сторону.
"Оделись", пошли в поле. Подальше от домов — там собаки могут носиться вволю. Конец поля обозначен рекой Пышмой, в которую с нашей стороны впадает ещё родничок и речка Мезенка, прихотливо струящаяся вдоль поля, с густо поросшими осокой и ивами берегами, где-то топкими, где-то подмытыми и обрывистыми. Иногда она почти теряется в зарослях, то журчит по камням или прячется под покрывалом из ряски. Сейчас речка сильно обмелела, но пойма у неё широкая. Своенравная вода вьётся по полю змеёй, вымывая себе новое русло в мягком грунте, а старое меж тем заносится песком, зарастает непролазным кустарником и травами в человеческий рост. Речка не спешит слиться с основным потоком, а юлит и изворачивается, долгое время течёт параллельно Пышме, посылая вместо себя на рандеву соседний родниковый ручей.
Для разнообразия решили мы с собаками этот ручей перейти по камням и посмотреть, что на той стороне за кустами, куда ведёт тропинка.
Тропка оказалась коварной. Сначала она приветливо поманила углубиться в облепиховые заросли. Ветки кустарников усыпаны оранжевыми ягодами и дурманят своим ароматом, перед нами из кустов вспархивают мелкие пичужки, в небе летают стаями утки. Собаки тянут вперёд, словно напали на след зверя. А тропка-то как раз какая-то звериная, Малыш с Динкой удобно пробегают под ветвями, мне же приходится продираться сквозь них, а они колючие. Слева вода, это Пышма, справа блестит под корнями Мезенка... Стоп, вот и впереди вода. Зверям такая преграда нипочём, а мне что-то нехочется по болоту ноги мочить, поворачиваем к дому, и так хорошо погуляли (а некоторые ещё и накупались).
На обратном пути я имела удовольствие наблюдать мышкующего азиата. Забавное зрелище! Его так захватил охотничий азарт, что даже купированые уши встали торчком, и дрожал от возбуждения остаток хвоста. Только неясного, кого он нашёл: сначала по траве носом водил и скакал, а потом по воде...